К ВОПРОСУ О РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВА ЗАЩИТЫ НА СОБИРАНИЕ И ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ[1]

Синичкин А.А., к.ю.н.

В теории уголовно-процессуального права и в правоприменительной деятельности прокуратуры и других правоохранительных органов вопрос о реализации права защиты на собирание и представление доказательства зачастую стоит достаточно остро. Этот вопрос относится к числу давних дискуссионных проблем теории и практики российского уголовного процесса и с принятием УПК РФ вновь стал оживленно обсуждаться. Свидетельством тому несколько публикаций, посвященных данному кругу вопросов.[2]

Традиционно, в процесс доказывания включают три основных элемента: сбор, проверка и оценка доказательств. Если по поводу последних двух элементов все понятно – это прерогатива суда, а на досудебных стадиях уголовного процесса и стороны обвинения (в соответствии со ст. 21 УПК РФ – прокурора, следователя, дознавателя), то по поводу первого элемента – сбора доказательств необходимо более подробно разобраться в предписаниях действующего УПК РФ.

Собирание доказательств – это совершение субъектами доказывания, в пределах их полномочий и прав, действий, направленных на обнаружение, истребование, получение и закрепление в установленном законом порядке доказательств[3].

Правом на собирание доказательств законодатель наделил защитника в ч. 3 ст. 86 УПК РФ. При этом к способам собирания доказательств отнесены: 1) получение предметов, документов и иных сведений; 2) опрос лиц с их согласия; 3) истребование справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии. В целом, аналогичные полномочия указаны и в ст. 6 Федерального закона Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации[4].

Включение в данные законодательные акты подобной нормы активизировало дискуссию среди многих процессуалистов, изучающих данную проблему. Одни полагают, что законодатель наконец-то реально воплотил принцип состязательности в процессе доказывания по уголовным делам и защитник теперь может более активно участвовать в собирании доказательств[5]. Другие полагают, что данная норма всего лишь очередная декларация, которая на практике ничего не изменяет. Так, в частности, А. Давлетов полагает, что субъектом собирания доказательств остаются органы уголовного преследования, а защитник в этом может лишь им содействовать, поэтому в ч. 3 ст. 86 УПК РФ закреплено не право защитника на собирание доказательств, а лишь право на содействие в собирании доказательств[6].

На первый взгляд позиция автора убедительна. В подтверждении своего тезиса А. Давлетовым приводится следующая аргументация: "Право на самостоятельное собирание доказательств участник уголовно-процессуальной деятельности имеет в том случае, если: а) УПК дозволяет ему производить те или иные процессуальные действия, направленные на обнаружение и закрепление информации, сведений о фактах; б) УПК признает результаты данных действий доказательствами по уголовному делу. Если же субъект не имеет таких правомочий, а вынужден обращаться к более полномочному лицу с просьбой превратить имеющуюся у него информацию в полноценные доказательства, то такой субъект не собирает доказательства, а лишь содействует в их собирании"[7].

Позволим себе не согласиться с автором. По нашему мнению, и первое, и второе положение реализовано в УПК РФ в необходимом объеме. Для этого обратимся к ст. 159 УПК РФ, в которой четко и однозначно установлено, что подозреваемому или обвиняемому, его защитнику, а также потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику или их представителям не может быть отказано  в допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела. В случае полного или частичного отказа в удовлетворении ходатайства следователь, дознаватель выносит постановление. Поэтому в определенных случаях органы предварительного расследования обязаны удовлетворить подобное ходатайство защитника, что, соответственно, свидетельствует о наличии у защитника права на собирание доказательств. А говорить о том, что защитники в процессе собирания и представления доказательств абсолютно бесправные лица, или, как выражается А. Давлетов, "ходатаи, просители перед следователем"[8] мягко говоря необоснованно. Грамотный защитник всегда сможет обосновать органам предварительного расследования необходимость приобщения к делу всех относимых доказательств. К тому же, в суде, согласно ст. 234, 271, 286 УПК РФ защитник повторно может поднять данный вопрос.

Таким образом, мы полагаем, что вопрос о наделении защитника правом собирания и представления доказательств решен в УПК РФ достаточно четко, последовательно и именно в том объеме, в котором этого необходимо. А доводы отдельных процессуалистов, ратующих за полную состязательность в отечественном уголовном процессе, выражающуюся, в том числе, в закреплении в УПК РФ полного равноправия сторон на досудебных стадиях, как представляется, не совсем оправданны[9].

Для российского уголовного судопроизводства, традиционно относящегося к смешанной форме уголовного процесса, такая форма взаимоотношений стороны обвинения и защиты в процессе доказывания на досудебных стадиях производства по уголовному делу наиболее оптимальна. Сторона защиты и сторона обвинения изначально стоят на разных позициях в уголовном процессе и решают абсолютно разные задачи. Стороне обвинения необходимо не только доказать виновность обвиняемого и другие обстоятельства, входящие в предмет доказывания (ст. 73 УПК РФ), но и раскрыть преступление. Защитник, естественно, никаким раскрытием преступления заниматься не должен. Перед ним стоит одна, вполне конкретная и определенная задача, – всеми предусмотренными законом средствами доказать невиновность лица или же смягчить ему уголовную ответственность. Именно для решения этой задачи защитнику и предоставлено право на собирание доказательств в том объеме, в котором это закреплено в действующем УПК РФ.

Исходя из этого, мы полагаем, что защитник на досудебных стадиях уголовного процесса не должен наделяться абсолютно такими же правами в собирании и представлении доказательств, как и сторона обвинения (ведь никто не ставит под сомнение, что следственные и иные процессуальные действия должны проводить только государственные органы уголовного преследования и правосудия). Концепция параллельного расследования, которая свойственна ряду стран с состязательным типом уголовного процесса и которую пытались внедрить в УПК РФ при его принятии, для нашей, исторически сложившейся, системы не приемлема. В этом контексте ст. 86 УПК РФ представляется весьма сбалансированной, а ее предписания позволяют разумно находить равновесие между интересами стороны защиты и стороны обвинения в процессе доказывания целях достижения истины по уголовному делу.